---> Пещера Танаты
Белли пришла в состоянии нервного срыва после ссоры с Анул. Она не могла успокоиться от всех ее окружающих проблем. Джули пропала, Гораз неизвестно где... - эти мысли сильно тревожили волчицу. Белл не могла себе простить то, что она осталась одна. Волчица немного взвыла, но почуствовав, что ей это все равно не поможет, пошла дальше.  Там она увидела расстроеную Анул, у Белл горел огонь верности помочь ей, но она не могла, нет. Белл подошла к Анул немного ближе:
- Я считала тебя лучшим другом, - со вздохом сказала она, - Ты не могла без разрешения Танаты разрешить Вороне охотиться на нашей территории...
У Белли окатилась слеза. Она ничего не могла сделать, ничего не сможет вернуть...

Белли увидела, как Анул набросилась на нее, и ее охватили мысли: Неужели я умру? Неужели пройдет еще один миг, и меня не станет... Нет! Я не сдамся! Буду бороться из последних сил! Я не боюсь смерти!
-Большая, - рыкнула на Анул Белл, - Я советник... Ты теперь не имеешь права появляться на наших землях, ведь ты нарушила закон стаи, - она, огрызнувшись, дополнила, - Я думаю, что я тебя никогда здесь не увижу... На этих плодородных землях... Никогда... Ведь ты, не спросив Танату, вожака стаи, сразу незнакомую волчицу привела... За это стая наша тебя никогда не простит. Извини, что я тебя осуждаю, -волчица отбивалась из последних сил на грани смерти и нервного срыва, вцепилась в Анул клыками, но Анул по прежнему не сдавалась.

Белл была на грани жизни и смерти. После того, как Анул крепко вцепилась в шею, она рыкнула:
- Ты хочешь отомстить нашей стае... Таната тебя не простит за то, что ты меня убъешь, причем очень жестоко, - волчица оскалилась, и своими острыми когтями поцарапала Анул лапы. Убрав лапы Анул, она встала и увидела некие царапины и укусы на шее и на спине, которые очень ныли. Глаза у волчицы наполнились яростью, но она, по прежнему не сдаваясь, сказала:
- Ты меня не убьешь... Даже при всем твоем желании...

Белл чуствовала боль как и на душе, так и на сердце.
- Я тебя не понимаю, - резко сказала Белл, - Она вожак, и если бы это была глашатая, то тогда...
Волчица не могла больше говорить. Ей было больно, и она была в плохом состоянии, и шерсть у нее была вся в крови и ранах. Но она осмелилась взять левую лапу, которая была ее талисманом, и оцарапать шерсть Анул.

Белл стала сейчас более жестокой. Ей было больно, и она пыталась сделать все, чтобы увернуться от Анул.
-Я тебя пойму , - тихо сказала волчица, -Но не сейчас... Ты бросила стаю... Невероятно...., и , почуствовав сильную боль, она чуть ли не повалилась на землю, и у Белл не было шансов выжить. Но, набрав смелости и целеустремленности, она вернулась и взгрылась в переднюю правую лапу Анул. У нее глаза были красные, как кровь, от ярости, и она, вцепившись в лапу соперницы, зубами коснулась кости так, что едва ли не разгрызла ее.

Белл очень сильно била по ногам Анул. Она чуствовала, что наступит миг, когда Таната прийдет в себя, и все станет на свои места. Волчица, оскалившись, сказала Анул:
-Ты можешь вернуться в стаю,-сказала она,-У тебя еще есть один шанс чтобы вернуться... Но, если ты его упустищь...-волчица сдержала дыхание,-Ты никогда не вступишь в нашу стаю.
Она пришла в себя, и, кода ей надо было идти к норе Танаты, Белл напоследок сказала:
-Ты не посмеешь отомстить нашей стае...
Сказав, она побежала к норе Танаты.
---> Логово вожака

Быстрой, но в то же время легкой походкой Таната пробежалась к деревьям. Принюхавшись, волчица уловила запах недавней драки. Тут была Анул... и Белли... Таната была напряжена до предела. В голове сразу помутнело, она даже забыла, зачем пришла. Предательница... Анул... я никогда бы не поверила в это... Таната огляделась вокруг, навострила уши. Шорох в кустах означал одно - приближение. Приближение кого-то. Таната сглотнула. Выдохнула. Несколько секунд ее взгляд был устремлен на кусты. Она ждала, что вот-вот кто-то появится перед ней, и начнется драка, не менее кровавая, что была недавно, на этом месте. Напряженное тело дрожало. Когти сами по себе впились в почву. Глаза налились кровью.

Таната злобно оскалила пасть, но в этом оскале чувствовалась ухмылка. Волчица была явно настроена на драку.
- И не подумаю.
Шерсть встала дыбом, лапы еще больше напряглись, глаза забегали по незнакомой волчице в поиске слабого места. Но что-то подсказало Танате, что это довольно не простая волчица, возможно, где-то Таната ее уже видела... Рыжая фыркнула и тряхнула кончиками шерсти.
- Хочешь пройти, отведай моих когтей. - спокойно проговорила Таната в ожидании нападения.

Таната проследила за движением хвоста незнакомки. Рыкнув, Таната немного нагнулась. Ее хвост, в свою очередь, задергался из стороны в сторону.
- Мое имя Таната. Будешь знать наперед. Чтоб при случае попросить у меня пощады, - тихо прорычала волчица. Мысленно она уже представила, как раздирает стальную плоть, вонзает клыки в тушу... В предвкушении триумфа Таната подошла немного ближе, выбирая удобную позицию для атаки незнакомки.
- А как твое имя? Быть может, тебя будут вспоминать с почестями. Не каждый способен драться со мной...

Таната выжидающе замерла, но потом вспомнила простую поговорку - ешь, или съедят тебя. И тогда волчица твердо решила вонзить клыки в тело соперницы первой. Обойдя ее несколько раз по часовой стрелке, Таната снова замерла. Выжидала. Эти минуты казались ей черезчур долгими. Таната выставила вперед массивные лапы... и бросилась на спину Хан, яростно вонзив клыки в холку. Когти впились в бока волчицы, тем самым удерживая ее с двух сторон. Таната знала, что долго на спине Хан она не протянет, поэтому грызла спину как можно глубже.

Таната почувствовала, как волчица скинула ее на землю. Почувствовала хруст позвонка. И только потом, спустя несколько минут до нее дошло - волчице не требовалось убивать ее. Достаточно было лишь обезоружить Танату, и пойти дальше, своей дорогой. Таната сплюнула алую кровь и попыталась пошевелиться. Но как назло, лапы словно сковал лед. Нет, эта волчица слишком сильна, она словно сделана из стали... Я не смогла ничего с ней сделать, по сравнению с ней, я ничтожна. Что ж, спасибо и на том, что оставила меня в живых... Таната фыркнула и закатила глаза к небу. Утро плавно перешло в новый и светлый летний день. Полежав еще несколько минут и понаблюдав издалека за уходящей Хан, Таната снова попробовала подняться. Одна лапа медленно скользнула по траве и выпрямилась. Вторая лапа. Третья. Четвертая. Таната оглядела свое тело, но нашла только небольшую царапину и клок вырваной рыжей шерсти. Но, между тем, спина очень ныла словно ее огрели дубиной. Несколько минут Таната думала, как ей поступить с Хан - догнать, или просто оставить в покое? Но догонять столь сильную волчицу Таната не решилась, тем более не желала больше выслушивать оскорбления в свой адрес. Она вспомнила, зачем сюда пришла. Вспомнила, что в пещере лежит больная сестра. Оглянувшись по сторонам, Тана увидела лепестки растения, похожего на лопух. Про себя отметила, что это то, что нужно, сорвала его зубами и поплелась прочь, раздумывая, как быть дальше.

Месть медленно бежала мимо поваленных деревьев. Зачем жить? проносилось у неё в голове. Зачем мучить этот мир своим присуствием? Жить назло всем? Нет, это не для меня... Я живу только лишь назло самой себе... Да... Я одна... Ни друзей, ни родных... Может, оставить этот мир? С такими мрачными мыслями Месть бежала всё время вперёд. Перепрыгивая поваленные деревья и пни. Вдруг её чуткий нос подал сигнал. Кровь! Месть ослабила бег и перешла на шаг. Ей не очень-то хотелось встревать в чью-то драку. К её счастью, здесь было пусто. на земле и на деревьях рдели алые остатки крови. Волчица принюхалась. Вохдух передал ей немного информации. Здесь были четыре волчицы. Ого! Битва четырёх - это круто. Но принюхавшись тщательнее, Месть поняла, битвы были две. Запах двух из волчиц уже почти выветрился. Вдруг Месть охватило любопытство. По следам она быстро поняла, кто победил в последней схватке, но она не могла понять одно - от одной их волчиц очень сильно пахло сталью и железом. Что это может значить? Что-то обыкновенное, вроде капкана, или это магия? задумалась Месть.

-Сосновый бор-Райский лес-

Волчица шла в своей обычной манере, то есть создавалось впечатление, будто все ее действия – замедленная съемка. Особо спешить ей надобности не было: холода она не боялась (спасибо густой и прилично длинной шерсти), спать ей не хотелось и, к тому же, Кибу вряд ли можно было обозвать уставшей.  Собственно, волчица толком и понятия не имела, куда ее несет. Наверное, именно по этой причине белая и не заметила, что ее путь занял довольно приличный промежуток времени, так что теперь вместо темного ночного неба, ее взору представлялось весьма приветливое, но столь нелюбимое солнце. Тем временем под ногами уже не чувствовался «дух леса», то есть снег присыпавший опавшие, но не успевшие куда-то деется листья и хвою. Киба как-то безразлично вздохнула, в тот же момент, мало не наткнувшись на одно из пресловутых поваленных деревьев, в прочем, волчица вовремя остановилась и все так же безжизненно и с напрочь отсутствующим интересом переступила мешавшую ветвь. Пройдя еще несколько десятков метров, белая разглядела для себя довольно неплохое местечко опять таки под одним из таких, павших смертью храбрых, деревьев. Гордость Кибы не позволила ей уложится там сию же минуту, но волчица довольно неплохо устроилась посидеть, весьма серьёзно смахивая на немного неправильной формы кучу снега.
И что я тут делаю? В прочем, не важно. Все равно никаких де, никаких забот…гуляй поле… Ну и скука. Хотя последнее – не проблема…пока что.

Киба уже было начинала подумывать о сне и странно, что ее мысли не нашли должной поддержки в остальных частях организма и мозга в частности. Но это и не столь важно. В конце концов, волчица не уснула, только улеглась на снегу (тем самым еще больше обретая сходства с кучей снега), где после и свернулась калачиком, укладывая массивную морду на передние лапы, а задние конечности подтягивая к шее и укрывая все мерзнущие части тела (лапы и нос) хвостом. В последствии белая впала в состояние, чем-то напоминающее легкую дремоту, которую грех было бы обозвать нормальным сном или, хотя бы, его подобием. И было бы все так спокойно, мерно и невозмутимо еще очень долго, если бы не два обстоятельства. Первым из них стало солнце. Хоть от него значительного тепла дожидаться не приходилось, но сам факт его наличия на небосводе уже бесил волчицу. Вторым же поводом для «оживления» стал странный, пронзительны звук, в котором, Киба почти мгновенно узнала голос сестры.
Ведь с ней что-то случилась?.. Как не к стати… А может… В прочем, какое мне дело. Она ведь уже взрослая и имеет стаю, вот пусть они и заботятся о своей воспитаннице…
На этих мыслях волчица как бы и успокоилась, обратно укладывая голову на лапы. Но где-то в груди, что-то странное неприятно ныло и жгло. Белая терпела долго, очень долго, в общей сумме – минут десять, после чего уже без размышлений подорвалась с места и побежала в направлении, откуда доносился голос Луоннотар. Верно, такое поведение Кибы можно было назвать сестринским инстинктом, который не поддавался рациональному объяснению, но и в тоже время заставлял волчицу поступать так и никак иначе.
Учитывая скорость бега, через недлительный промежуток времени белая, наконец, увидела впереди искомый объект. Она в крови… И никого рядом. И в чем же радость стаи?.. Все таки я их не понимаю.
Волчица села возле сестры, долго изучая ее непонятным взглядом. В таком положении она пробыла около пяти минут, после чего тяжело вздохнула и принялась вылизывать раны Луоннотар. Когда с этим занятием было покончено, Киба легла вдоль тела сестрицы, ложа голову ей на затылок. Вела она себя очень аккуратно и осторожно, стараясь ни коим образом не задеть раненой, но в тоже время согреть ее. Это будет последний раз, и наверное первый, когда я тебе помогаю…